Другая жизнь

26 апреля 1986 года была суббота, стояла чудная погода. Неожиданно над районным центром Климово всплыла черная туча. Гром, молнии, ураганный ветер, ливень... К вечеру многие жаловались на головную боль, неприятный и незнакомый привкус во рту. Дождь лил до ночи. В понедельник вышли на работу. А крестьяне и в воскресенье трудились - в разгаре была посевная...

По прямой от Климовского района до Чернобыля всего-то сотня километров, но тогда об атомной электростанции при слиянии Припяти и Днепра мало кто знал. Во вторник в райком партии пришла закрытая директива: участников страды и в особенности стоящих на сеялках обеспечить респираторами. «Сарафанное радио» стало распространять слух, что якобы сбывается некое библейское пророчество. Москва в радионовостях твердила что-то невнятное. Первый секретарь райкома Черей - а руководитель он был жесткий и требовательный - выполнял указание обкома «обеспечить стопроцентную явку на первомайскую демонстрацию». Из домов вытаскивали и тех, кто плохо себя чувствовал, в том числе школьников. Было сухо. Ветер с полей нес пыль.Правду (не всю) узнали уже после майских праздников. Потому что мужиков по мобилизации загребали в ликвидаторы.

Началась другая жизнь. Какая она сейчас?

В одночасье 18 декабря 1997 года постановление правительства РФ сразу 40 населенным пунктам Климовского района понизило статус. Из «зоны с правом на отселение» они были преображены в «территорию с льготным статусом». Что терялось? «Гробовые» выплаты сокращались в два раза (для «зоны с правом на отселение» это около 200 рублей). Отбирались льготы, одна из которых - право уйти на пенсию на пять лет раньше. Правительство решило - народ, по идее, должен повиноваться. Однако нашлись несколько граждан, которые посчитали себя именно гражданами, а не быдлом. И совершили чудо.

«Группа граждан» смогла дойти аж до Верховного суда и отбила 4 поселения из 40: Чуровичи, Бугровку, Вишневый и Вознесенск. В них редко можно найти здорового ребенка. А среди взрослых распространены заболевания щитовидной железы, опорно-двигательного аппарата (цезий в костях накапливается) и белокровие. Плотность загрязнения выше нормативных 5 кюри/км, но почему это надо доказывать в высших инстанциях - русская загадка. Одной из тех, кто доказывал, была жительница села Чуровичи В.А. Буцукина....Проехали чуровическую достопримечательность - недостроенный культурно-спортивный центр.

Начали его возводить на «чернобыльские» деньги и бросили. Сказали, кончились. Валентины Александровны дома не оказалось - она срочно повезла двухмесячного правнука Сашу в Брянск. Малыша долечили до того, что не знали, довезут ли живым до областной больницы. Мы уже говорили, что здоровых детей здесь нет.

Домовничал супруг Григорий Иванович. Он рассказал, как все было. Оба Буцукины - преподаватели здешнего СПТУ. Валентина Александровна в 2002 году, когда Верховный суд отменил правительственный вердикт, была депутатом райсовета. Ездила в Москву трижды. В первый раз была у депутата Горячевой, второй раз пробилась к министру МЧС Шойгу, ну а в третий раз - в Верховный суд. Туда ездила вот почему. Чиновники правительства опротестовали решение областного суда (положительное для Буцукиной с соратниками). 23 октября 2002 года состоялось историческое для жителей Чуровичей решение. Они победили госаппарат.Всякий раз она ездила за свой счет. Деньги на борьбу помогали собирать коллеги по училищу.

А ведь нужно было еще исследования по замерам организовать! Специалистов приглашали, принимали их...

На прощание Григорий Иванович подарил банку маринованных огурцов (ими славятся Чуровичи) и рассказал, что большая часть из тех, кто по праву переселения уехал в «чистые» края, уже вернулась назад. Там есть жилье, но нет работы. В Чуровичах тоже с работой не очень, но своя земля, пусть и несущая в себе цезий да стронций, милее. Впрочем, две трети чуровической молодежи работает в Москве - на стройках или в охране. И сын тоже в Москве. Раньше был лесником, но ушел по здоровью. Лесники здесь долго не живут.Огурцы не фонили. Но есть я их все же не стал.

Шесть лет назад

Григорий Савельевич Воскобойников похоронил жену. Для поминок сколотил стол, скамейки. Все в светлице и оставил, посчитав, что для него-то никто ничего не сколотит. Так и стоят самоделки, приготовленные к прощальной трапезе, в светлице. А дядя Гриша живет на кухне. Работает много. Раньше бондарничал, то есть бочки делал, сейчас корзинки плетет, потому как для 81-летнего инвалида войны бочки ворочать тяжеловато. В своей деревеньке Уборки он пережил оккупацию, после был призван в армию. Форсировал Днепр, освобождал Житомир. А под Витебском юного пулеметчика ранило. Перебило берцовую кость. Домой пришел без ноги. Шил сапоги, шкуры выделывал, бондарничал в колхозе.

Хорошая была деревня, на 130 дворов. А сейчас дай бог в семи живут. Хоть и вычеркнули Уборки из списка «зон с правом на отселение», все одно деревня опустела.

Вздыхает фронтовик и снова берется за работу. Надо подремонтировать свой старенький протез. Весна, огород зовет, после сенокос. Негоже, если культю натирать будет.