Герой не нашего времени: в гостях у Гагановой

В 1958 году 26-летняя прядильщица Вышневолоцкого хлопчатобумажного комбината Валентина Гаганова перешла в отстающую бригаду и вывела ее в передовые. Спустя год ей присвоили звание Героя Социалистического Труда. После этого она еще трижды повторяла свой трудовой подвиг. Гаганова стала символом своего времени, равно как и Гагарин. Впрочем, они и по жизни были друзьями.

- Валентина Ивановна, а как вас найти-то?

- Да как сойдешь с поезда, спросишь, тебе и покажут.

А когда я нашел ее дом, когда с букетом цветов, за который с меня даже денег не взяли, узнав, что они предназначаются Гагановой, я позвонил в ее квартиру, перво-наперво хозяйка накормила меня пирогами, напоила чаем. В 1958 году 26-летняя прядильщица Вышневолоцкого хлопчатобумажного комбината Валентина Гаганова перешла в отстающую бригаду и вывела ее в передовые. Спустя год ей присвоили звание Героя Социалистического Труда. После этого она еще трижды повторяла свой трудовой подвиг.

Гаганова стала символом своего времени, равно как и Гагарин. Впрочем, они и по жизни были друзьями. Дружила она и с другими космонавтами - Титовым, Комаровым, Леоновым. Ее любили за добрый нрав и открытый характер. Андрей Дементьев посвящал ей стихи. Иосиф Кобзон - песни. Ее знали в лицо Хрущев, Косыгин, Брежнев, Рыжков, Горбачев, молодой Ельцин делал ей дорогие подарки...

Она по-прежнему живет в Вышнем Волочке на последнем этаже старого трехэтажного дома, в котором бывал еще Юрий Гагарин. Вспоминает, как он упрекал ее: «Краны текут, дверь в ванную не закрывается... Разве так должен жить герой? Чтоб к следующему приезду все исправила». Но следующему случиться не довелось. Напротив ее окон разбил свои палатки коммерческий табор, и вечерами продавцы жгут мусор в железных урнах, едкий дым заполняет квартиру, заставляя плотнее закрывать форточки. Ближе к ночи у коммерсантов начинается гульба. Оправляться обычно бегают в их подъезд. Станешь жаловаться, в милиции говорят: делайте металлическую дверь. А кому делать-то? Одни пенсионеры в доме. В последнее время часто болеет. К физическим болячкам (Валентина Ивановна - инвалид второй группы) добавляются душевные. Как переживала она, когда ее единственный сын Сергей в составе сводного милицейского отряда Тверской области был в Чечне. Отряд участвовал в боях, нес потери. Что стоила та командировка Валентине Ивановне, знают только матери воюющих там сыновей. Не принимает ее душа и нынешнего жизненного уклада.

- Мы за каждого человека боролись, даже за уголовников. А сейчас таких и на работу не берут. Как-то смотрела по телевизору, как выпускали на свободу по амнистии малолетних преступников и за ними никто не приехал, и плакала. После школы к нам на фабрику приходили, считай, дети. С ними, как с детьми, и надо было - где поругать, а где и по головке погладить. Кто хотел учиться - помогали, устраивали. Каждого своего рабочего знали, где и как он живет. А нынешних хозяев человеческие судьбы вообще не интересуют.

Валентина Ивановна считает, что всем в жизни обязана матери.

- Помню, пришла соседка: дай денег в долг. Ой, говорю, наверно, у меня нет. А мать: «Как это нет? Ты, по-моему, никогда до последней копейки не доживаешь». Я ей показываю кошелек: шесть рублей осталось. «Вот поди и три рубля отдай ей». Я у мамы до самой смерти была в подчинении. Случалось, говорит: «Вот по радио передают, что тебя партия воспитала, комсомол. Это я тебя воспитала. Кто вас научил трудиться-то, а?» Как начнет, как начнет. Но что правда, то правда. Мама говорила: «Надо трудиться, доченька, без трудов праведных не наживешь палат каменных».

«Каменных палат» она себе так и не нажила, хотя человеку со стороны в это трудно поверить.

Но Гаганова - герой нетипичный ни по меркам нынешнего века, ни по меркам прошлого. Да, благодаря ей в Вышнем Волочке построены многие социальные объекты, жилые дома, общежития, но так и не научилась личные интересы, как теперь выражаются, «сочетать» с общественными.

- Как-то подаю заместителю Косыгина бумажку с просьбами - мы тогда вязальные машины меняли на фабрике, ткацкие станки - и заодно прошу для директора новый автомобиль. Он говорит: «А у тебя есть машина?» - «Нет». - «Ну а директор-то тебя хоть возит?» - «Возит, возит», - соврала я.

А когда комбинат приватизировали, ей не досталось ни одной акции. Потом новая хозяйка спохватилась, выделила «от своих щедрот» 50 акций. А через какое-то время пожалела. «Давай, - говорит, - мы тебе за них лучше 600 рублей дадим». Гаганова не выдержала, вспылила: «Нинка, ты же у меня в бригаде работала. И не стыдно тебе предлагать такое? Да я лучше их порву».

Гагарин однажды спросил ее: «Ты знаешь, про нас частушки поют: «Кому на Руси жить хорошо? Гагарину, Гагановой, Титову, Брежневу, а остальным - по-прежнему». Она отвечала: «Ну и пусть поют».

Ей не в чем было себя упрекнуть. Даже когда прежний социальный порядок рухнул и бывшие партийные деятели подобно мародерам бросились на его развалины подбирать то, что плохо лежало, она стояла в стороне от этой вакханалии и лишь повторяла: «Мужики, а ведь у смерти карманов нет. Ничего с собой не возьмете: ни денег, ни особняков...» Теперь иной раз и усомнится: может, и ей надо было так, но потом спохватывается - не с ее характером. В январе ей исполняется 75 лет.