Михаил Светин: «Я ленивый — умею только смешить...»

Популярнейший актер, любимец публики Михаил Светин сыграл больше чем в ста фильмах. Да в каких! «Агония», «Не может быть!», «Чародеи», «Сильва», «Безымянная звезда», «Дон Сезар де Базан», «Любимая женщина механика Гаврилова», «Будьте моим мужем», «Человек с бульвара Капуцинов»...

Удивительный дар. Удивительная судьба. И это притом что артисту, казалось бы, изначально «не светили» ни театральные подмостки, ни тем более слава кинозвезды. Его выгоняли из школы, из армейского оркестра, с Киевской киностудии, из театра Райкина и даже из ЗАГСа... Его не приняли ни в один из московских театральных вузов — в глаза называли бесперспективным, ссылались на дефект речи, на маленький рост...

— Михаил Семенович, вам исполнилось 80 лет. Какой этап вашей жизни вы считаете самым грустным?

— Их было множество... Бывало, что друзья предавали, подставляли. Очень трудно дружить с артистами. Актерская зависть не знает границ. Но самый трудный этап, наверное, все же детство. Я родился в Киеве, на Бессарабке, в самом хулиганском районе... Вспоминаю показательный случай. Меня все очень любили, потому что я всех веселил, хохмы всякие рассказывал, болтун был страшный. И в детском саду как-то вместо «Спасибо дорогому Сталину за нашу счастливую жизнь» громко сказал «Спасибо счастливому Сталину за нашу дорогую жизнь». Родителей чуть не посадили.

Когда началась война, мне было 10 лет. Она застала меня в Алупке, где я находился в санатории по бесплатной путевке ее выбила мама, когда я заболел туберкулезом. Нас эвакуировали оттуда в Кабардино-Балкарию... Как и везде в то время, там было очень голодно. Мы ели затируху из кукурузы и лепешки с хлопковым маслом. Я ходил с рогаткой охотиться на голубей, из которых мама потом варила похлебку. А однажды мне здорово подфартило купить на рынке за пять рублей огромную черепаху. Вот это был супчик! Еще, помню, чтобы помочь маме, я бегал по рынку: продавал-менял папиросы, холодную воду, соль, спички... Но мне было легче, чем многим, я был оптимистом.

— Жгучее желание веселить окружающих когда проявилось?

— Еще в школе. Уже там я вел «борьбу за внимание аудитории». Садился на первую парту и рассказывал ребятам анекдоты. На уроках поднимал руку, задавал учителям дурацкие вопросы, гримасничал, паясничал, болтал без умолку... Постоянно ощущал себя как на сцене! Бывало, уроки срывал. Класс содрогался от смеха! От меня ждали «номеров», и я не мог обмануть этих ожиданий. Учителя умоляли: «Миша, мы поставим «галку», что ты был, только не приходи, пожалуйста!» После восьмого класса меня вызвал к себе директор, показал мой табель, где было написано «переведен в 9-й класс», и сказал: «Миша, уходи из школы, чтобы я больше тебя не видел». Наверное, потом не могли нарадоваться, что избавились от меня.

— Родители поощряли ваши таланты?

— Я вырос в простой семье. Мама работала и уборщицей, и сторожем, и переплетчицей, и воспитательницей в детском саду. За ее плечами всего четыре класса приходской школы, но в то же время она была очень интеллигентным человеком. Причем в меня верила всегда. А это важно.

— В кого ж вы тогда такой шебутной уродились?

— Думаю, в батю. Он был из-под Одессы. Его родной город, между прочим, носит уморительное название — Крыжополь... У него не было никакой специальности, но был талант. Его приглашали на все праздники — он развлекал публику, вел свадьбы, танцевал так, что все хохотали. У отца был абсолютный слух. Не знал ни одной ноты, но играл на любом инструменте — гармошке, скрипке, пианино... Этим и кормился. А вот работать нигде не хотел — был ленивым. Как и я. Я не умею работать, умею только выступать, рассказывать, смешить. Кстати, именно отец впервые сводил меня в театр и в кино. Я обожал комедии с Ильинским «Праздник святого Иоргена» и «Закройщик из Торжка»...

Продолжение интервью читайте в журнале «Сельская новь» № 6, июнь 2011 г.