Земельный урок преподали сибиоские крестьяне местной власти

Село Ораки стояло в очереди на уничтожение. Добровольно стояло. Как овца, которая видела, что точат нож, но сил хватало только на то, чтобы, забившись в угол, безмолвно плакать.

В Ораках плакали от унижения и нищеты женщины да старики. А мужики пили горькую. До казенной дело не доходило: где на нее, казенную, денег напасешься. Выручал технический спирт. Вольет в себя мужик стопку-другую пойла и ходит дурак дураком. И как пенсионер Николай Григорьевич Марьясов ни призывал одуматься, ничего не помогало. Лучшим пропагандистом и агитатором за собачью жизнь было отсутствие зарплаты восемь лет подряд. Вместо зарплаты - буханка хлеба в день. Только на работающего. А дети и другие неработающие члены семей в счет не шли. А надо сказать, что это был случай, когда нищета пришла в деревню, расположенную среди полей, дававших прокорм не одному поколению оракских жителей.

Неужели вам детей не жалко?

Старый агроном Марьясов не терял надежды расшевелить односельчан. У него в привычку вошло каждый день отправляться в обязательный обход по селу в своей рваной шляпе, где дыр больше, чем войлока. Когда его спрашивали: "Николай Григорьевич, вы что, с чучела на огороде сняли шляпу?", - он отвечал: "Эта шляпа, как ваша жизнь, - любуйтесь! Я вам говорю: у нас золотая земля, а мы, дураки, скоро по миру отправимся побираться! Мне государство пенсию платит, слава Богу, а вам детей своих не жалко?"Старый агроном говорил землякам, что каждый крестьянин имеет свой земельный пай и вот этот пай надо передать умелым и богатым соседям. Марьясов специально ездил и узнавал, что за аренду своей земли соседские крестьяне получают по полторы тонны зерна и по три мешка муки. Кроме того, у соседей нехватка механизаторов, они готовы принять трактористов, шоферов, зарплата - каждый месяц десятого числа.

А оракские крестьяне твердили Марьясову свое: пора бы тебе, Николай Григорьевич, спуститься на грешную землю - какой дурак разрешит нам передать свои земельные паи соседям? Ораки принадлежат Шарыповскому району, а богатые соседи живут в Ужурском районе. Это же война! А войну с народом всегда выигрывает власть. В данном случае - власть нашего района и выиграет.

Но Марьясов неожиданно получил поддержку со стороны управляющего отделением ЗАО "Оракское" Сергея Васильева. Тихий такой, всегда спокойный белобрысый мужичок. Что он перед начальством никогда на четвереньках не стоял - это знали все, но уж больно тихо говорил. А тут его прорвало, и повод был нешуточный. Осенью 2000 года на току в Ораках сгноили 600 тонн пшеницы, а людям не дали ни зернышка. У зерна стояла круглосуточная вооруженная охрана, так что украсть было боязно. И направился Васильев ходоком от народа сначала к директору "Оракского" Александру Алейникову, стал упрашивать выдать людям долги по зарплате тем зерном, что под осенними дождями преет, - хоть на корм скоту еще сгодится. Но директор сказал свое твердое "нет!"

Алейников - это последний оракский директор. А сколько этих директоров было - трудно уже и сосчитать. Каждый обещал сытую жизнь, лишь выберите. Вот и Алейников пришел к ним в рваной китайской куртке, а через год - барин барином. Еще и всыпал Васильеву по первое число, что зерно не просушили да на склад не убрали. Лентяи! Васильев пробовал напомнить, сколько раз просил подвезти горючее для зерносушилки. Но, видно, опять как-то очень тихо просил.

Но после крутого разговора с директором насчет гниющего зерна терпение у Васильева кончилось. Прямо из директорского кабинета "газанул" в район. Глава Шарыповского района Алексей Шаленко еще недавно занимал не слишком важную должность в одном из здешних хозяйств. Но за год во власти человек изменился - не узнать. Раздобрел, начал носить белые носки и стал большим любителем поразмышлять о том, что государство не вправе вмешиваться в дела частного предприятия. Под государством он разумел себя. А Васильев прибыл из акционерного - значит, из частного предприятия. Выслушав от главы длинную отповедь, Сергей Васильев сказал:- Раз вы не можете найти управу на Алейникова, мы ее найдем! Отдадим свои земельные паи соседям из ужурского Локшино. Я не дам вам загубить Ораки! Прорвало, наконец, мужика. Шаленко вслед ему кинул: - Попробуй! Думаешь, я разрешу границы района нарушить?! Для чего я здесь приставлен?

Война за границы

Алейников и Шаленко отреагировал на ситуацию быстро: Сергея Васильева выперли из управляющих. Он пошел в лесничие. Только и там проработал совсем немного. Сергея Гавриловича вызвал начальник и сказал: "Мне приказано тебя уволить. Извини, но ты сам все понимаешь". А тем временем в Ораках появились специалисты районного земельного комитета и стали собирать у людей документы на право владения землей. Мол, необходимо перерегистрировать свидетельства.

Крестьяне - народ доверчивый, и вскоре чиновники получили в свои руки 127 свидетельств: ровно столько, сколько было желающих отдать свои земельные паи соседям из другого района. Проходит зима, уже весна на пороге, а крестьяне все не могут получить обратно свои документы. То начальника районного земельного комитета нет, то он есть, но нет главы районы, то ключи от сейфа затерялись. Объяснить толком, зачем же собрали документы, никто не мог. Надо - и весь сказ. Никакие напоминания, что весна на носу, соседи, глядишь, вспахали бы их забурьяненную целину и на следующий год по парам бы уже и посеяли, не помогали. Наоборот вредили.

...В мае 2001 года я и познакомился с двумя "нарушителями" границ - Марьясовым и Васильевым. Приехали они в Красноярск, чтобы поведать о своей беде журналисту. Полчаса говорим, час, голова кругом идет от фамилий, событий. Но главное - в земельном законодательстве я, как говорится, ни в зуб ногой. Звоню в краевой земельный комитет юристу Светлане Николаевне Гринберг:- Выручай, Светлана Николаевна. Тут у меня сидят люди, которые задумали границы нарушить. Выслушай и совет дай, а то им еще раз ехать - свет не близкий, триста пятьдесят километров... Доставила я к Гринберг предполагаемых нарушителей границы. У Светланы Николаевны мои мужички задержались надолго - до сумерек. Обложились законами, старательно писали под диктовку юриста, что и как они должны будут делать, чтобы забрать свою землю вопреки преградам, которые им чинят директор и глава их родного Шарыповского района - "помазанник наш", как назвал его быстрый на слово Марьясов.

Первая получка

И вот я в Ораках. Теплый майский день, люди, как муравьи, копошатся на огородах. Николай Григорьевич, в своей знаменитой дырчатой шляпе, сеял морковь. Жена ворчала:- Перед людьми стыдно. Сожгу я эту рвань. - Я сам брошу ее в печку, когда Ораки по-другому заживут. - Да нас быстрее в березки отнесут, чем это случится.- Посмотрим... На току под весенним солнцем зловонно допревали две огромные кучи прошлогодней пшеницы.Васильева дома не было, жена сама колдовала над грядками, а Сергей Гаврилович с утра поехал в район насчет документов на земельные паи: все никак не может их вырвать, даже через прокуратуру. А потом, сказала жена, должен заехать к соседям в Локшино. От Ораков до Локшино - километров пятнадцать. Граница двух районов выделялась четко. На оракских полях густо взошла всякая дурнина - который год земля путем не пашется, не сеется; локшинские же поля засеяны, как под линеечку, - по-хозяйски. Виктор Денисович Котельников, директор ЗАО "Локшинское", повез меня знакомить со своими новыми механизаторами. Уже месяц работают на посевной механизаторы и водители из Ораков. Кто пришел с заявлениями, тех и принял, выделил автобус, чтобы людей из Ораков на работу возить.- Раньше мои мужички, любители выпить, не боялись, что я их за пьянку выгоню с работы - замены-то не было. А тут сразу шестнадцать человек новеньких! Мои стали осторожнее на поворотах... - Ну а с оракскими земельными паями как дела движутся? - Туго, - устало ответил Виктор Денисович. - Наш юрист из Шарыпово не вылазит, а глава района открыто говорит, что трупом ляжет, но не даст порушить границы района. Что за дурь! Он бы видел, как его люди первые две недели хлеба не могли наесться. Наши мужики по куску возьмут к обеду и сыты, а этим полбуханки было мало на раз. Поварихам сказал, чтобы новичкам давали в поле двойные нормы и борща, и котлет. Работают они славно, я их в пример ставлю. Оракские механизаторы и не скрывали своей радости: технику хорошую получили, на поле досыта бесплатно кормят. Через месяц зарплату выдали. Когда 16 человек к ночи уже - посевная же! - вернулись с работы и выложили на стол зарплату, во всем селе, а не только в домах добытчиков, был шок. После восьми лет унижений и нищеты обычное человеческое отношение к людям и честный расчет казались чем-то невероятным.

Поднятая целина

Осенью 2001 года в Локшино собрали по 40 центнеров зерна на круг. В Ораках собирать было нечего, там ввели конкурсное управление. Какие-то пришлые люди по чисто символическим ценам скупали трактора, комбайны. А механизаторы во главе с Васильевым, что могли, ночью прятали (!) по дворам, лесным околкам. Тут зима нагрянула, в Локшино полным ходом готовятся к новой посевной, а в Ораках беда: район все упирается, землю не отдает. Пришлось юристу из крайземкома Светлане Николаевне Гринберг самой приехать в Ораки. Я вместе с телеоператором была в ее группе поддержки. Тихий хитрый Васильев к нашему приезду придумал организовать собрание, пригласил главу района персонально: мол, объясните людям, что почем, может, и вправду нельзя районные границы трогать? Шаленко клюнул, вместе с ним и чиновники пожиже рангом заняли в клубе весь первый ряд. Глава района, конечно, сидел в самом центре, нога на ногу, в традиционных белых носочках, в дорогом костюме. Увидел Гринберг, а за ней телеоператора - побледнел. Началось собрание. Опытный юрист краевого земельного комитета объяснила крестьянам их права на землю, сказала, что процедура банкротства не касается земли. Что только они, собственники, вправе своими наделами распоряжаться. Что никто не имеет права дробить их земельные наделы на 8-10 участочков, как это сделали хитрованы из шарыповского районного земельного комитета. Все земельные доли должны быть объединены в поля, удобные для обработки.Главе района такие речи очень не понравились. Он встал и сказал, что пусть акционеры свои дела решают без него. Его дело - районом управлять, а не частным предприятием.

Однако он готов выполнить волю людей и подписать распоряжение о выделении земельных долей в натуре. Он спешит, у него дела, а вместо себя оставляет своего юриста. А юрист был пьяненький, лыко, бедненький, не вязал. Вы бы видели, как мелькали белые носочки от первого ряда до дверей! А за этими носочками потянулась и вся свита Шаленко.

Итог собрания таков: до его начала хотели свои паи отдать в аренду соседям 127 человек, а после него набралось таких желающих почти 340. Два месяца ушло на выделение земельных паев и оформление аренды. Могли бы сделать побыстрее, но глава района упирался до последнего. В июне директор ЗАО "Локшинское" Котельников вывел трактора на оракскую целину. Какой она была трудной, эта первая оракская борозда! Люди шли впереди тракторов и жгли прошлогоднюю полынь, но и это не помогало. Плуги мигом забивались, на "Кировцах" рвались сцепки. Николай Григорьевич Марьясов на поле был в новом костюме. И что главное - в новой фетровой шляпе! Наша взяла! К осени 2002 года в Ораках было вспахано более двух тысяч гектаров, а весной 2003 года многострадальная оракская земля была засеяна. Частично - на двух тысячах гектаров. На остальных трех тысячах еще предстояло поднять целину. Все ждали осени: в Локшино собрали по 37 центнеров зерна на круг, в Ораках - по 34. Такого отличного урожая здесь давно не видели. Но где его хранить? В Локшино своим урожаем склады будут забиты под завязку, на элеватор везти - без порток останешься.

Операция "Народная дружина" 

Тут Васильев придумал... Организовал народную дружину. Записал в нее всех мужчин и женщин, включая пенсионеров, а себя назначил начальником дружины. Единолично, не признавая демократии. Но тут ему даже горлопаны не перечили: все давно поняли, кто вместе с Марьясовым спас Ораки. У зернотока Васильев выставил круглосуточные посты. Около двух коровников - тоже, потому что прошел слух: конкурсный управляющий задумал разобрать и склады, и коровники. Дружинники были, как полагается, при красных повязках. Народу выставлялось на посты много, чтобы в случае чего можно было за себя постоять.

А Васильев тем временем вступил в переговоры с конкурсным управляющим. Объяснял: люди не будут требовать ни копейки задолженности по зарплате за все восемь лет при условии, если управляющий признает за ними право на три склада и два коровника. Но кто сказал, что оракским крестьянам вообще собираются выплачивать 8-летние долги? А значит, о каком обмене может идти речь? Васильев и это понял. И потому упрямо, каждый день "доставал" управляющего и говорил одно и то же: отдайте коровники и склады. Не вы их строили, не вам разбирать. И уломал-таки! Поэтому в сентябре 2003-го Ораки были при заполненных новым урожаем складах. Впервые за многие годы. За земельные паи каждый персонально получил свои законные полторы тонны пшеницы и по три мешка муки высшего сорта. Тоже впервые.

На осень у Васильева был такой расклад: мужики вроде год как при деле и зарплате, а среди женщин полная безработица. А если восстановить два коровника? С этой идеей он и пришел к спасителю и партнеру Котельникову. Тому идея понравилась. Но коровники-то так, - одно название: вся металлическая начинка вырвана, оконных рам нет. Но шифер дружинники все же не дали снять.

Подсчитали: чтобы восстановить один коровник и закупить 200 первотелок, необходимо пять миллионов рублей. "Локшинское" - хозяйство не бедное, но пять миллионов - это деньги. А Васильев все капал и капал: женщин жалко, без работы в нужде с ребятишками маются, не у всех же мужья есть. Дожал. Поехал Котельников в январе в соседний район, где первотелки хорошие. Отправился пока на разведку, чтобы прицениться, а ему докладывают: Васильев организовал бригаду мужиков, и уже неделю они в коровнике работают. Котельников решил нагрянуть в Ораки внезапно и всыпать Васильеву, чтобы не бежал впереди батьки. Но когда услышал, как звонко перестукиваются топоры, директорский пыл приостыл. Только и сказал: "Здорово, мужики, когда коров заводить будем?"

Вот и вся история. За эти два года я полюбила Ораки и Локшино. Бывая в деревнях, стараюсь рассказать историю о том, как люди поверили в свою землю, поверили в себя и что из этого вышло. Вот и вам, читатель, рассказываю.