Старость - в радость
Старость - в радость
- Мариночка пришла, - Зинаида Ивановна медленно открывает дверь: широко распахнуть нет сил. Два месяца уже на улицу не выходит - спускаться с четвертого этажа «хрущевки» тяжело, а обратный подъем и вовсе внушает ужас.
Цветы памяти
Потертая мебель советских лет, выцветший ковер, черно-белый телевизор да разобранная постель - вот и вся обстановка однокомнатной квартирки.
- Не взыщите, - Зинаида Ивановна, сорок лет отдавшая родному заводу имени Октябрьской революции, немного стесняется «нажитого».
В правом углу комнаты - все самое ценное: картонные иконы, самодельная вышивка, два портрета хозяйки - девочка с тяжелыми косами, молодая женщина с прической из 60-х. И фотографии сына по всей стене - вот он маленький, только родившийся, вот октябренок с ясным взглядом, вот молодой бравый солдат, а вот зрелый уже мужчина с малышом на руках.
- Сынок мой меня не бросает, не подумайте плохого. Просто некогда ему: работает строителем по вахтам. Сноха с внучком заходят, да жалко мне ее - на четвертый этаж поди-ка мальчонку занеси, ему хоть и полтора годика, но крупный. Да и что ж я ей буду на болезни жаловаться, у нее своих проблем хватает. Соседи заглядывают редко - побаиваются с тех пор, как у меня опоясывающий лишай признали. Не заразная болезнь, да мало кто это понимает. Только Мариночке и могу душу открыть - она поймет, уж три года вместе.
У окна - целая оранжерея: каланхоэ, традисканция, бегония...
- Живые, - хозяйка гладит листочки. В последнее время цветы тоже стали заботой Мариночки - Марины Владимировны Карлиной, социального работника комплексного центра обслуживания населения «Сударушка». - Надо тебе, родненькая, цветочек подарить.
- Не возьму, Зинаида Ивановна, - неожиданно суровеет лицом Марина. - И не просите. Вы у нас еще ого-го! И готовите себе сами, и рукодельничаете. Помните, какой моей дочке цветочек синенький вышили? Она в рамочку вставила, на стенку повесила. Ничего, все хорошо будет.
У Марины дома - пять горшков с цветами, подаренными ее подопечными. Точнее, бывшими подопечными. Потому и отказывается от подарка - хоть и от чистого сердца, а рано еще. За 20 лет работы свои приметы выработались - цветы старики дарят перед своей смертью. Те пять, что стоят дома на подоконнике, вся семья знает «по именам» - это Мария Ивановна отдала, а это от Екатерины Петровны осталось... Иначе свою признательность подшефные выразить не могут, а Марине и не надо.
- Людей нет, а цветы живут - как будто они душой со мной. Это дорогого стоит. Да, тяжелая работа. Но... Была у меня подшефная Галочка с Волгоградской. Умирала в окружении родных, к счастью. И все приговаривала: Мариночке только не забудьте сообщить. - Глаза Карлиной наполняются слезами. - Представляете, человек в свои последние минуты обо мне думал!
В первый раз, когда бабушка, ее ожидавшая, дверь не открыла, сильно испугалась. Даже милицию не догадалась от растерянности вызвать, соседей на помощь призвала. Полдня еще рядом с покойницей сидела, пока машину из морга ждала. Такой услуги нет в перечне, но как человека одного оставить? Родным как обычно было некогда...
Отцы и дети
Из 11 «подшефных» Марины Карлиной только две - одинокие женщины. Мужчин нет - редко они доживают до старости. У остальных есть дети, внуки и племянники, только не до стариков им. Марина не осуждает - каждый выживает как может. Но уже двадцать лет удивляется стойкости старшего поколения. Той же Зинаиде Ивановне: у человека пенсия - 10 тысяч рублей. А делит она ее по собственным понятиям справедливости: 5 тысяч - на лекарства, 2 - на пропитание, 1 - на оплату квартиры, еще 2 - на гостинцы внуку.
Самой молодой клиентке Марины - 52, а самой старшей, Татьяне Ивановне Гонтарь, - 90. Дома у энергичной бабули идеальная чистота, сама наводит. И не унывает. Еще и Марину утешает, если что-то не в порядке. Вообще «грузить» своими проблемами подопечных не полагается, да и по натуре Карлина - оптимист. Но иной раз чувствует - надо пожаловаться на судьбу, чтобы поменяться на время ролями, ведь и старикам хочется чувствовать себя сильными.
- Гвозди бы делать из этих людей! - смеется Марина.
Ее зарплата, впрочем, со всеми премиальными - меньше, чем пенсия Зинаиды Ивановны. Так ведь не зря работает столько - поневоле научилась у своих подопечных экономии. Хоть и записано в документах, что социальные работники могут приобретать продукты для клиентов в близлежащем магазине, редко это получается. Каждому хочется хоть копеечку лишнюю, да выкроить. Приходится и на рынок бегать, и на оптовку ездить, и по магазинам бродить в поисках хлеба на рубль дешевле. Одно время чтобы купить более дешевое разливное молоко, Марина с утра отправлялась на Левобережный рынок, закупала сразу 10 литров, потом разносила его по квартирам. А на ее участке - почти сплошь «хрущевки» без лифта. Доносилась до того, что проблемы с позвоночником начались. Впрочем, к тому времени и администрация «Сударушки» поняла, что надо как-то ограничить энтузиазм своих сотрудников - запретила приказом носить сумки тяжестью больше 7 килограммов.
Приказ приказом, но сумка, которую я взяла из рук Марины перед походом по ее старичкам, руку оттягивает. Рядом с домом, в котором она живет, - социальный рынок. Начинает с него, и поскольку в день приходится раз пять «сходить в гости», ноша все равно получается нелегкой. Впрочем, это не означает, что бежать за чем-то еще ей не придется - память у ее подопечных не молодецкая. И каждый раз - очередь. Особенно - на почте, при оплате коммунальных услуг. По закону социальным работникам полагается «зеленый свет», но объяснить это гражданам бывает трудно. Марина давно не пытается.
- А если впереди меня такой же пожилой человек, как тот, за которым я ухаживаю? Стыдно. - И тут же находит легкое в трудном. - Сейчас-то вообще все проще: и магазинов много, и аптек, и участок у меня хороший. А в 1992-м, когда работать начала, приходилось весь Левый берег из конца в конец ногами мерять - от Волгоградской до Лесного проезда. Не сразу догадались территорию на участки разбить. Бывало, что в одном подъезде с коллегой столкнешься - у обоих здесь клиенты, в соседних квартирах. Потом, к счастью, поняли, что лучше уж на человека время потратить, чем на дорогу. Уже 17 лет я стариков проведываю рядом со своим домом.
Обязанностей у Марины немало: приготовить пищу, вымыть квартиру, вынести мусор, взять талончик в поликлинику... В нашей «Сударушке» несколько сотен и платных, и бесплатных услуг, - говорит Наталья Гиберт, заместитель руководителя комплексного центра обслуживания населения. Плата, впрочем, условна. Помыть пол раз в неделю стоит 89 копеек за квадратный метр, убрать снег раз в месяц - 2 рубля 66 копеек. Самая дорогая из популярных услуг - поход по магазинам за продуктами или одеждой два-три раза в месяц - стоит 15 рублей. Но подход к старикам индивидуальный - тем, чья пенсия ниже прожиточного минимума в 4200 рублей, социальная помощь предоставляется бесплатно. У кого выше - с частичной оплатой, а с полной оплатой только тем, кто живет с близкими родственниками. Да и она обходится, впрочем, не дороже 300 рублей.
И то не всегда - тут подход индивидуальный: готов ли родственник помогать старику или, наоборот, старик из последних жил тянется. К несчастью, все больше стало пожилых, сыновья и дочери которых пропивают скудную родительскую пенсию. «Сударушка» пытается их воспитывать - с помощью советов ветеранов, КТОСов, полиции, да только слов теряющие совесть и разум молодые люди боятся не очень. Гиберт вспомнила лишь один случай, когда сын после общественного «вливания» взялся за ум и устроился на работу. Можно, конечно, подать на взыскание алиментов с великовозрастного дитяти, но немногие любят «выносить мусор из избы». К тому же того, в чем старики нуждаются больше всего - внимании и любви детей, - через суд все равно не добиться.
«Трудный» возраст
На попечении 130 социальных работников «Сударушки» 1176 стариков и инвалидов Кировского округа. Прежде чем отправить свою сотрудницу на дом к «новенькому», Марина Капшус, заведующая отделением, посещает будущих клиентов сама. Дорогу проверяет: бич сотрудников, работающих в частном секторе, - собаки. С подопечными знакомится - несмотря на то что прежде, чем войти в ряды подопечных человек предоставляет справки от медиков, в том числе и от психиатров. Но непредвиденные ситуации случаются нередко. Если есть опасность столкнуться с пьяным родственником, соцработники просят помочь участкового инспектора. Но не всякий раз предугадаешь, в каком сегодня состоянии будут сын, дочь или внук старика. Вот и приходится надеяться чаще всего на себя.
Бывает, что подопечные встречают социального работника недружелюбно прямо с порога. Сотрудники «Сударушки» ко всему привычные, к тому же много занимаются с психологом «Сударушки» и индивидуально, и на специальных тренингах. Хорошо, если клиенту одежда «гостьи» не понравилась, или время прихода - это нетрудно поменять. Но что сделаешь, если ты старику нелюбимого начальника напомнил?
Правда, «старческого» темпа жизни выдерживают немногие - текучка среди соцработников большая. Признание - разве что в цветах, которые старики оставляют «в наследство». Судя по данным Интернета, «заслуженных социальных работников» немало, но больше - среди начальников. Награждают у нас за должности, а не за добрые сердца. И все-таки Марина Карлина работу менять не хочет, хоть и окончила несколько лет назад гуманитарный колледж с красным дипломом:
- Куда же они без меня? Трудно в старости привыкать к новому человеку. А главное - как я без них? После выходных к своим бабушкам бегу с радостью - душой отдохнуть, любовь человеческую почувствовать, новых знаний набраться. У стариков же огромный житейский опыт, мудрость человеческая. Я столькому научилась - и рецептами блюд они со мной делятся, и огородными секретами, и тому, как вести себя в трудных ситуациях. А главное, наверное, бесконечному терпению и доброте.
- Мариночка пришла, - Зинаида Ивановна медленно открывает дверь: широко распахнуть нет сил. Два месяца уже на улицу не выходит - спускаться с четвертого этажа «хрущевки» тяжело, а обратный подъем и вовсе внушает ужас.
Цветы памяти
Потертая мебель советских лет, выцветший ковер, черно-белый телевизор да разобранная постель - вот и вся обстановка однокомнатной квартирки. - Не взыщите, - Зинаида Ивановна, сорок лет отдавшая родному заводу имени Октябрьской революции, немного стесняется «нажитого».
В правом углу комнаты - все самое ценное: картонные иконы, самодельная вышивка, два портрета хозяйки - девочка с тяжелыми косами, молодая женщина с прической из 60-х. И фотографии сына по всей стене - вот он маленький, только родившийся, вот октябренок с ясным взглядом, вот молодой бравый солдат, а вот зрелый уже мужчина с малышом на руках.
- Сынок мой меня не бросает, не подумайте плохого. Просто некогда ему: работает строителем по вахтам. Сноха с внучком заходят, да жалко мне ее - на четвертый этаж поди-ка мальчонку занеси, ему хоть и полтора годика, но крупный. Да и что ж я ей буду на болезни жаловаться, у нее своих проблем хватает. Соседи заглядывают редко - побаиваются с тех пор, как у меня опоясывающий лишай признали. Не заразная болезнь, да мало кто это понимает. Только Мариночке и могу душу открыть - она поймет, уж три года вместе.
У окна - целая оранжерея: каланхоэ, традисканция, бегония...
- Живые, - хозяйка гладит листочки. В последнее время цветы тоже стали заботой Мариночки - Марины Владимировны Карлиной, социального работника комплексного центра обслуживания населения «Сударушка». - Надо тебе, родненькая, цветочек подарить.
- Не возьму, Зинаида Ивановна, - неожиданно суровеет лицом Марина. - И не просите. Вы у нас еще ого-го! И готовите себе сами, и рукодельничаете. Помните, какой моей дочке цветочек синенький вышили? Она в рамочку вставила, на стенку повесила. Ничего, все хорошо будет.
У Марины дома - пять горшков с цветами, подаренными ее подопечными. Точнее, бывшими подопечными. Потому и отказывается от подарка - хоть и от чистого сердца, а рано еще. За 20 лет работы свои приметы выработались - цветы старики дарят перед своей смертью. Те пять, что стоят дома на подоконнике, вся семья знает «по именам» - это Мария Ивановна отдала, а это от Екатерины Петровны осталось... Иначе свою признательность подшефные выразить не могут, а Марине и не надо.
- Людей нет, а цветы живут - как будто они душой со мной. Это дорогого стоит. Да, тяжелая работа. Но... Была у меня подшефная Галочка с Волгоградской. Умирала в окружении родных, к счастью. И все приговаривала: Мариночке только не забудьте сообщить. - Глаза Карлиной наполняются слезами. - Представляете, человек в свои последние минуты обо мне думал!
В первый раз, когда бабушка, ее ожидавшая, дверь не открыла, сильно испугалась. Даже милицию не догадалась от растерянности вызвать, соседей на помощь призвала. Полдня еще рядом с покойницей сидела, пока машину из морга ждала. Такой услуги нет в перечне, но как человека одного оставить? Родным как обычно было некогда...
Отцы и дети
Из 11 «подшефных» Марины Карлиной только две - одинокие женщины. Мужчин нет - редко они доживают до старости. У остальных есть дети, внуки и племянники, только не до стариков им. Марина не осуждает - каждый выживает как может. Но уже двадцать лет удивляется стойкости старшего поколения. Той же Зинаиде Ивановне: у человека пенсия - 10 тысяч рублей. А делит она ее по собственным понятиям справедливости: 5 тысяч - на лекарства, 2 - на пропитание, 1 - на оплату квартиры, еще 2 - на гостинцы внуку. Самой молодой клиентке Марины - 52, а самой старшей, Татьяне Ивановне Гонтарь, - 90. Дома у энергичной бабули идеальная чистота, сама наводит. И не унывает. Еще и Марину утешает, если что-то не в порядке. Вообще «грузить» своими проблемами подопечных не полагается, да и по натуре Карлина - оптимист. Но иной раз чувствует - надо пожаловаться на судьбу, чтобы поменяться на время ролями, ведь и старикам хочется чувствовать себя сильными.
- Гвозди бы делать из этих людей! - смеется Марина.
Ее зарплата, впрочем, со всеми премиальными - меньше, чем пенсия Зинаиды Ивановны. Так ведь не зря работает столько - поневоле научилась у своих подопечных экономии. Хоть и записано в документах, что социальные работники могут приобретать продукты для клиентов в близлежащем магазине, редко это получается. Каждому хочется хоть копеечку лишнюю, да выкроить. Приходится и на рынок бегать, и на оптовку ездить, и по магазинам бродить в поисках хлеба на рубль дешевле. Одно время чтобы купить более дешевое разливное молоко, Марина с утра отправлялась на Левобережный рынок, закупала сразу 10 литров, потом разносила его по квартирам. А на ее участке - почти сплошь «хрущевки» без лифта. Доносилась до того, что проблемы с позвоночником начались. Впрочем, к тому времени и администрация «Сударушки» поняла, что надо как-то ограничить энтузиазм своих сотрудников - запретила приказом носить сумки тяжестью больше 7 килограммов.
Приказ приказом, но сумка, которую я взяла из рук Марины перед походом по ее старичкам, руку оттягивает. Рядом с домом, в котором она живет, - социальный рынок. Начинает с него, и поскольку в день приходится раз пять «сходить в гости», ноша все равно получается нелегкой. Впрочем, это не означает, что бежать за чем-то еще ей не придется - память у ее подопечных не молодецкая. И каждый раз - очередь. Особенно - на почте, при оплате коммунальных услуг. По закону социальным работникам полагается «зеленый свет», но объяснить это гражданам бывает трудно. Марина давно не пытается.
- А если впереди меня такой же пожилой человек, как тот, за которым я ухаживаю? Стыдно. - И тут же находит легкое в трудном. - Сейчас-то вообще все проще: и магазинов много, и аптек, и участок у меня хороший. А в 1992-м, когда работать начала, приходилось весь Левый берег из конца в конец ногами мерять - от Волгоградской до Лесного проезда. Не сразу догадались территорию на участки разбить. Бывало, что в одном подъезде с коллегой столкнешься - у обоих здесь клиенты, в соседних квартирах. Потом, к счастью, поняли, что лучше уж на человека время потратить, чем на дорогу. Уже 17 лет я стариков проведываю рядом со своим домом.
Обязанностей у Марины немало: приготовить пищу, вымыть квартиру, вынести мусор, взять талончик в поликлинику... В нашей «Сударушке» несколько сотен и платных, и бесплатных услуг, - говорит Наталья Гиберт, заместитель руководителя комплексного центра обслуживания населения. Плата, впрочем, условна. Помыть пол раз в неделю стоит 89 копеек за квадратный метр, убрать снег раз в месяц - 2 рубля 66 копеек. Самая дорогая из популярных услуг - поход по магазинам за продуктами или одеждой два-три раза в месяц - стоит 15 рублей. Но подход к старикам индивидуальный - тем, чья пенсия ниже прожиточного минимума в 4200 рублей, социальная помощь предоставляется бесплатно. У кого выше - с частичной оплатой, а с полной оплатой только тем, кто живет с близкими родственниками. Да и она обходится, впрочем, не дороже 300 рублей.
И то не всегда - тут подход индивидуальный: готов ли родственник помогать старику или, наоборот, старик из последних жил тянется. К несчастью, все больше стало пожилых, сыновья и дочери которых пропивают скудную родительскую пенсию. «Сударушка» пытается их воспитывать - с помощью советов ветеранов, КТОСов, полиции, да только слов теряющие совесть и разум молодые люди боятся не очень. Гиберт вспомнила лишь один случай, когда сын после общественного «вливания» взялся за ум и устроился на работу. Можно, конечно, подать на взыскание алиментов с великовозрастного дитяти, но немногие любят «выносить мусор из избы». К тому же того, в чем старики нуждаются больше всего - внимании и любви детей, - через суд все равно не добиться.
«Трудный» возраст
На попечении 130 социальных работников «Сударушки» 1176 стариков и инвалидов Кировского округа. Прежде чем отправить свою сотрудницу на дом к «новенькому», Марина Капшус, заведующая отделением, посещает будущих клиентов сама. Дорогу проверяет: бич сотрудников, работающих в частном секторе, - собаки. С подопечными знакомится - несмотря на то что прежде, чем войти в ряды подопечных человек предоставляет справки от медиков, в том числе и от психиатров. Но непредвиденные ситуации случаются нередко. Если есть опасность столкнуться с пьяным родственником, соцработники просят помочь участкового инспектора. Но не всякий раз предугадаешь, в каком сегодня состоянии будут сын, дочь или внук старика. Вот и приходится надеяться чаще всего на себя. Бывает, что подопечные встречают социального работника недружелюбно прямо с порога. Сотрудники «Сударушки» ко всему привычные, к тому же много занимаются с психологом «Сударушки» и индивидуально, и на специальных тренингах. Хорошо, если клиенту одежда «гостьи» не понравилась, или время прихода - это нетрудно поменять. Но что сделаешь, если ты старику нелюбимого начальника напомнил?
Правда, «старческого» темпа жизни выдерживают немногие - текучка среди соцработников большая. Признание - разве что в цветах, которые старики оставляют «в наследство». Судя по данным Интернета, «заслуженных социальных работников» немало, но больше - среди начальников. Награждают у нас за должности, а не за добрые сердца. И все-таки Марина Карлина работу менять не хочет, хоть и окончила несколько лет назад гуманитарный колледж с красным дипломом:
- Куда же они без меня? Трудно в старости привыкать к новому человеку. А главное - как я без них? После выходных к своим бабушкам бегу с радостью - душой отдохнуть, любовь человеческую почувствовать, новых знаний набраться. У стариков же огромный житейский опыт, мудрость человеческая. Я столькому научилась - и рецептами блюд они со мной делятся, и огородными секретами, и тому, как вести себя в трудных ситуациях. А главное, наверное, бесконечному терпению и доброте.